Слова Тома обнажили мысли и сердца деревьев, которые часто были мрачными и необычными, полными ненависти к существам, которые свободно передвигаются по земле, грызут, кусают, рубят, ломают, жгут то есть разрушители и узурпаторы. Водитель первой машины оказался белым— повезло,и Норман спросил его, остался ли в городе отель, где человек может получить номер за наличные и не слушать топот тараканьих бегов, начинающихся сразу после того, как гаснет свет. Как живут музыканты симфонических оркестров, он не знал, но думал, что быть третьей трубой или вторым контрабасом в большом оркестре, надевать на концерт, а потом снимать после концерта плохо сшитый фрак, натягивать джинсы и пить пиво с фаготистом и валторнистом в какойнибудь пивной – это не очень завидная для мужчины судьба. Они вздымались и опадали, словно двигаясь в диковинном танце. Две проблемы мной не решены до сих пор: осуждение людей, неприятие травмирующих ситуаций, обида на судьбу, то есть гордыня; тема ревности.
Такая одежда была им совершенно не к лицу и придавала нелепый вид даже самым хорошеньким. Подавление двух основных инстинктов давало мощное подсознательное устремление к Богу и к развитию души. И перспектива быть зарезанным в парадной меня пугала. Можно ли научиться быть счастливым? Безусловно — да, если даже сейчас ваша жизнь далека от идеала, одно только ваше решение стать счастливым здесь и сейчас приведет в движение невидимые силы Тонкого мира, и ваше желание исполнится. Возникает коллективное сознание, объединяющее группы людей, народы и, в какойто степени, государства и человечество. А когда сейчас мать уничтожает словом, взглядом, жестом, не говоря уже о поступках, своих детей, она не понимает, что дает программу, которая через годдва может толкнуть ребенка под машину или вызвать тяжелую болезнь.
Но они очень похожи: оба — избалованные дети и воображают, что в мире все устроено нарочно для них; и хотя я им обоим потакаю, думается мне, хорошее наказание пошло бы им на пользу. С раннего утра, еще толком не проснувшись, Лира стояла на палубе и жадно вглядывалась в узкую полоску берега, появившуюся на горизонте.
Фродо сел рядом с Сэмом и начал есть. Моим первым побуждением было вскочить и запереть дверь на задвижку, а вторым — крикнуть: «Кто здесь?» Раздались какието стоны, а затем шаги по коридору, направлявшиеся к лестнице, которая вела на третий этаж. Но не могу поклясться, повторяю, что я этих представлений не ласкал бывало (если позволите употребить и такое выражение) в тумане мечтаний, в темноте наваждения. Весьма нехотя я так долго вожусь с бедным Гастоном (грустно подумать, что через год, во время поездки в Европу, из которой он не вернулся, он оказался замешанdans une sale histoire[94] — в Неаполе, как на зло!). Если в этот момент свое Божественное я не ощутить, то такая остановка приведет к обычной смерти. Рози улыбнулась, и Анна улыбнулась в ответ. Грязь обогащения и грабеж других — вот и все мои представления.
Толстяк поднялся и громогласно продолжил: Мы имеем дело с типом, который обезьянничает, вдохновленный Музейным зверем. Он начал делать то, что делали очень богатые люди. Рози медленно подошла к потоку, смутно чувствуя, что свободной рукой на ходу бессознательным движением отжимает воду из собственных волос.
http://richard-grace-john.blogspot.com/
Комментариев нет:
Отправить комментарий